Адриан Кэрроу  пришелся ко двору в Рэйвенскаре. С первых секунд, как нога волшебника ступила на древние камни замкового двора, эти двое словно оценили друг друга и  мгновенно стали если не добрыми знакомыми, то товарищами по оружию.  Форт, видавший и расцвет христианства на землях саксов, и нашествие данов, и закат велундской эпохи, хранил под узорами мха и соли столько тайн, столько же нерассказанных историй своих хозяев, сколько химер нес в собственной памяти и душе приехавший на терапию волшебник. Октавия выглянула в окно, несколько долгих секунд наблюдая за походкой, повадками своего нового подопечного и отметила, что ее расчет сработал верно: вне стен  семейного поместья Адриан вел себя чуть иначе.
Ровно так, как нужно, если они желают добиться успеха.

К ней и раньше обращались с необычными просьбами,  и даже найм ее как легилимента не был в новинку: где еще искать хорошего ментальщика, как не в Штаб — квартире стирателей памяти. Но никогда прежде ей не доводилось совать голову в змеиное кубло, именуемое чистокровным родом Кэрроу.
-Я хочу, чтобы мой сын стал нормальным,— резюмировал Френк Кэрроу, после всех обстоятельств и подробностей дела, которые он соизволил выдать стоящей перед его столом женщине.
-А какое именно состояние “нормы” характерно для него?,— уточнила Рэдфорд, читая в это время договор, который ей обязательно нужно было подписать, чтобы получить эту работу. На работе, собственно, как и на конфиденциальности в основном настаивал глава дома. Тави согласилась побеседовать, но не рвалась во что бы то ни стало стать именно той, кто “спасет” мистера Кэрроу от полученной им травмы.
-Как вы можете догадаться, не это,— с неудовольствием заметил наниматель и скривил губы,-И я особенно подчеркиваю, что все, начиная с этого разговора, является исключительно приватным и разглашению не подлежит под…
-Под страхом смерти, да,— она показала на строчку в тексте, написанном идеальным почерком клерков Френка и мягко бросила листы между ними,-Формулировка такая же юридически неправильная, сколь и уголовно наказуемая, мистер Кэрроу. Меня нет нужды запугивать.
-Это фигура речи,— раздраженно дернул рукой мужчина и вперил в нее негодующий взгляд.
-Фигуры речи тоже не имеют юридической силы. Я это не подпишу. Если вам нужен человек, который сделает память вашего сына “под ключ”, то вы ошиблись. Я здесь, чтобы ему помочь.
-Мне говорили, что вы весьма…лояльная,— Френк сощурил неприятный холодные глаза и тоже поднялся со стула, не приемля того, что его потенциальная подчиненная мало того, что открывает рот не вовремя, так еще и обсуждает распоряжения.
-Полагаю,  этому слову синоним — покладистая?,— Октавия без труда выдержала неприязненную визуальную дуэль и пожала плечами,— Я легилимент, мистер Кэрроу. А не батрак на поле. Хотите контролировать каждый мой шаг — воспользуйтесь Империо. Иного способа у вас нет.
-Что еще за риторика?!,— рассердился волшебник,- Вы намекаете?!...
-Ни на что. Я ни на что не намекаю. Я даю вам выбор: работать со мной так, как я работаю или  поискать более подходящего лично вам специалиста. Рекомендации от меня вы получите совершенно бесплатно.
-Помимо того, что ваша “лояльность” — пустой звук, мне сказали, что вы настоящий профессионал. Полагаю, это тоже лишь пустые слухи.
-Как угодно. Вы можете подумать. А я пока побеседую с молодым мистером Кэрроу.
-Без договора вы к моему сыну не приблизитесь даже!,— грохнул кулаком по столу волшебник.
-Так составьте новый. Корректный. Я уверена, это дело пары минут, учитывая, что я лишь один пункт вычеркнула как недействительный?
Фрэнк Кэрроу привык подчинять людей, крутить их как марионеток и морозить их страхом. Октавия же напротив,  легко переносила холод, пренебрежение и попытки ее прогнуть. Единственное. чего она не терпела категорически — это угроз. Но и на это всегда отвечала стылым самообладанием осеннего шторма, накатывающего на волнорезы вал за валом, пока камень не поддастся или  не придет время отступить прочь. Он наверняка в своей голове костерил ее, смеющую ставить условия и не желающую играть по чужой указке. “Полукровка”, — самое лестное из всей возможной тирады, хотя в роду у Рэдфордов маглов не было уже больше ста лет. Но это абсолютно не имело никакого значения.
Надо ли говорить, что договор они в итоге подписали? На размер неустойки Октавия и не посмотрела, какая бы ни была — им не выплатить такой суммы. Так что переживать не имело смысла.
Первая их встреча с Адрианом вышла…костистой. Неприятной. Он был словно хищная донная рыба и от взгляда его хотелось воткнуть палочку себе в горло. А воспоминания произошедшего с ним полыхали в ее мозгу еще несколько часов после того, как они закончили первый сеанс.
-В следующий раз мы попробуем поработать в моем кабинете,-объявила легилимент, чем начала еще один раунд споров и пререканий. Но она напомнила, что по договору условия и методы лечения она выбирает на свое усмотрение, а так же то, что Кэрроу защищены этим же договором, так что им совершенно нечего опасаться: в замке никто не живет, кроме нее, даже домовики, а ворон не считается за существо, способное что-то разболтать журналистам.

Октавия вышла встречать Адриана, спрятав руки в карманы широких черных брюк и глядя как он рассекает вечерние сумерки поступью осторожного хищника. Ее не пугал его вид, но она трезво оценивала ситуацию: перед ней был глубоко травмированный и непредсказуемый человек, в голове которого скрываются если не демоны, то как минимум скелеты в шкафах.
-Рада, что вы все же выбрались, Адриан,— последнее, что сказал Френк Кэрроу было такое громогласное “нет!”, что стекла задрожали,- Я вас провожу.
Предлагать ему алкоголь она не могла, а чай их ждал в кабинете. Она лишь недавно свыклась с мыслью, что теперь это больше не отцовское пространство для работы, а ее собственное. Широкое кресло за столом и такое же напротив него,  некий альтернативный алгоритм порядка, существующего на полках и узкое окно, открытое нараспашку, через которое в комнату проникал свежий воздух.  Здесь было множество занятных вещиц и артефактов, но им они помочь бы не смогли, в большинстве своем.
-Ваш отец высказал пожелание, чтобы вы стали “нормальным”, имея ввиду, скорее всего, ваше состояние до случившегося. А что бы вы сказали на счет этого определения?,— Рэдфорд чуть освободила пространство стола перед собой, закатала рукава рубашки и  взяла в руки палочку.

Оглядываясь назад, Тави поняла, что все пойдет не так, стоило первым звукам голоса Кэрроу упасть на доски паркета в том полутемном кабинете. Он напоминал заблудшую тень с той стороны и мог бы потягаться с преследующим ее семью призраком в устрашении.  В окружении старых артефактов и подернутых дымкорй пыли фолиантов облысевший, бледный мужчина с холодным взглядом смотрелся до  страшного уместно. Но Октавия слишком давно жила в страхе, чтобы брать этот фактор в расчет в числе первых.
Женщина кивает и находит рассуждения “сумасшедшего” куда более здравыми, чем желание “заказчика”  получить отредактированную версию сына, удобную и приличную. О, это пресловутое приличие! Оно правило бал везде и всюду, служа идеальной ширмой и узколобости, и откровенному лицемерию. Она не была кандидатом психологических наук, но если брать речь Адриана за чистую монету, то на ум приходила психопатия и высокофункциональная социопатия. Не ясно, что хуже.
-Люди, хоть тоже животные, дрессируются несколько сложнее. Если говорить о качественно дрессуре, конечно,— побывав в голове Кэрроу, Октавия уже знала, насколько тягостная и зловещая атмосфера царит там. Ментальные следы, яркие, но довольно свежие. Они и вправду как зараза заполонили собой все и даже повлияли на старые воспоминания, будто проявляя фотопленку в негативе. Последствия произошедшего были столь мощными, что Рэдфорд  никогда не сталкивалась с подобным. Но и не слышала ни от преподавателей, ни от коллег, чтобы кто-то другой — да. По сути, им предстояло ступить вслепую в густой туман и надеяться, что они успеют продвинуться как можно дальше вглубь памяти молодого человека прежде, чем напорятся на что-то опасное, порожденное защитной реакцией чужого разума.
-Вы видите только больницу или что-то еще из прошлого? Знакомое или новое?,— уточняет волшебница, кратко записывая тезисы на листок пергамента,— Вы сказали, что не были нормальным никогда. Есть вероятность, что произошедшее лишь триггер для  того, что было заложено в так называемом “нормальном” прошлом. Если я вырежу три месяца, а причины оставлю, они вернутся вновь. Разница лишь в том, вы не будете понимать, что и почему происходит и кошмары усугубятся, как и негативные эмоции. У вас наверняка были кошмары и прежде, но не так системно. Можете припомнить частоту, какие-то закономерности?
То, с каким рвением Френк Кэрроу пытался добиться от нее неразглашения, наталкивало на мысли о том, что она может увидеть в голове его сына. Октавия вспоминала свое вмешательство в разум МакЛохлана и пыталась быть непредвзятой, обязана была таковой. Но интуиция все надежды на простое и понятное травматическое расстройство рушила, подкидывая и прошлый опыт, и банальную логику. Понятное дело, что независимо от того, что найдет в памяти Адриана женщина, это будет нелегко, но есть еще секреты, которые она не хотела знать.
Их, обычно, охраняют рьянее всего.
-Можем прогуляться по кошмару вдвоем, если желаете.
Рэдфорд встала из-за стола, обошла его и остановилась, вытаскивая из ножен волшебную палочку. Сероватое гладкое дерево приятно холодило кожу и едва кололо кончиком пальцы, будто предвкушая магию, которую ему предстоит творить.