|
● Тише... Не издавай ни звука. Сиди так тихо, как только можешь. Притворись, что тебя вообще нет и считай. Считай до ста и обратно, только тихо. Помнишь это? Тебе вновь четыре, ты сидишь под столом на кухне, прячась под длинной, сильно выцветшей скатертью. Видишь крошки на полу, оставленные во время готовки, мелькающие тени. Зажимаешь уши с такой силой, что болят руки. Только тихо. Вспомни старую песенку, что пела бабушка. Пой ее себе, по кругу, пока язык не начнет заплетаться. И сильнее зажимай уши.
Он снова пьян и снова кричит. Ты боишься, что он найдет тебя. Слышишь звонкие удары - он вновь ударил маму. По лицу текут слезы, нет, не вылезай! Только не вылезай. Она запретила. Зажми уши сильнее и пой песенку, которой научила тебя бабушка. Ты не здесь, где угодно, только не здесь.
● Заросшую дорожку к небольшому старому дому, чуть покосившемуся от времени, заливает яркое солнце. Сидишь там, где она оканчивается и переходит в общую дорогу. Тебе нельзя уходить со двора, ты болеешь. Чем, ты не знаешь, да и важно ли это... Смотришь на то, как мальчишки играют в какие-то игры. Тебя никогда не звали, твоего и имени-то почти никто не знает, ты никогда не выходишь гулять. Из-за поворота появляется фигура в старой поношенной мантии, укороченной из-за обветшавшего подола. Он толстый, по раскрасневшемуся лицу стекает пот, который он утирает грязным носовым платком. Снова не в духе... Тебе опять достанется. Лучше беги, прячься, пока он тебя не заметил. Еще чего доброго решит, что ты вышел поиграть с другими. "У каждого свое место, паршивец! Не лезь туда, где тебе не рады!" - повторяет он все время. Разнорабочий, перебивающийся редкими заработками. Снова напьется. Снова будет шуметь. Тебе шесть, ты уже можешь определить, когда твой старик будет пить вечером и чем это кончится.
● "Так... Давай-ка посмотрим, каким заклинанием мы можем это убрать..." - твоя мама сидит на кухонным столом, листая справочник по колдомедицине. У тебя болит голова, внутри словно рассыпали коробку булавок. Тебя тошнит от запаха собственной крови в носу. Ты "неуклюжий ублюдок", который не в состоянии донести тарелку до раковины, что бы ее не разбить. Не ценишь того, что тебе дают родители. Не ценишь чужой труд и чужие деньги, которые достаются с таким трудом твоему отцу. Тебе плевать на всех кроме себя... Ты не успеваешь опомниться, это напоминает сильную вспышку. Твое лицо не сразу прожигает жгучей болью, ты успеваешь упасть на пол, прежде чем становится тяжело дышать носом. Ты даже не понимаешь, что произошло, никто не понимает, кроме него... Для твоего отца ударить тебя или твою мать как чихнуть, он делает это легко и непринужденно, называя это воспитанием. "Мужчину полагается бить! Иначе хлюпиком вырастет! А этот? Погляди на него! Это же не мальчишка, а молочный поросенок!" - кажется, так он вечно повторяет, глядя на тебя. К восьми годам ты перестал удивляться и искать причину. Ты даже начал верить в то, что, действительно, виноват в том, о чем знает лишь твой отец. К восьми годам научился стыдиться себя и своей внешности, своего голоса и того, кем ты являешься.
● Тебе одиннадцать. С очередной совой, приносящей почту, к завтраку пожаловала еще одна. Непривычная, красивая... "Тебе письмо, милый..." - говорит мама тихо, что бы не мешать отцу читать газету.Ты знаешь, что он не читает, он ищет гороскоп или смешные рассказы. Лишь их способен прочесть. К одиннадцати ты начал его ненавидеть. С каждым годом он становился все жирнее, все меньше напоминая человека и все больше - свинью. А удар его с каждым годом становился все тяжелее. Ты же научился быстро бегать от него и лишь надеялся, что когда-нибудь ты уедешь и больше никогда не вернешься в этот дом.
Помнишь это чувство? Будто твои молитвы кто-то услышал, и этот "кто-то" прислал письмо, в котором говорилось, что тебя ожидают в Хоггвартсе. Помнишь тогда свои эмоции? Казалось бы, что ты разучился радоваться, но ребенку мало нужно для счастья, а такому, каким ты тогда был - тем более. "Все равно выгонят! Он же бестолочь. Или забьют его там, за себя же постоять не может..." - повторял отец, не отвлекаясь от газеты. От этих слов тебя поразил страх. Ты привык к этому чувству, именно страх был твоим вечным и самым верным другом, не отпускающим тебя ни на шаг. Ты привык к нему так, что перестаешь замечать. Это всего_лишь страх...
И этот "всего_лишь страх" не отпускает тебя даже, когда отец не собирается провожать тебя в школу. Когда мать толкает за тебя тяжелую тележку с твоими вещами. Что-то вы смогли найти на чердаке, что-то пришлось купить по списку. Ты выслушал много интересных выражений от отца, которому вновь пришлось тратить на тебя деньги. Даже брать в долг...
Страх не отпускает тебя даже, когда ты стоишь перед огромным ярко-красным составом с красивой надписью "Хогвартс-экспресс", как завороженный любуясь тем, как дым выходит из его трубы. Ты никогда не видел поезда так близко, вы никогда и никуда не ездили.
● Помнишь тот день? Свой первый день в этой школе, которой было суждено стать твоим домом на многие годы? Сейчас, оглядываясь назад, вспоминая те первые дни, ты задаешься вопросом, как же так вышло? Какие сумасшедшие планеты сошлись не в той последовательности? Никто из твоих родственников никогда не учился в Гриффиндоре. Распределяющая шляпа оказалась пьяна? Если она пьет, конечно... А уж как были удивлены твои родители, когда узнали. Вот уж кто бы никогда не поверил в это. Да и сам ты до конца не верил.
А помнишь своих друзей? Первые, кто не смеялся над толстым ребенком в обносках. Еще один сумасшедший поворот судьбы. Будто она решила дать тебе все, чего ты был лишен всю свою жизнь до этого. Смелость, друзей, свой дом. И плевать, что шутки иной раз были не так уж безобидны. Плевать, что иногда чувство юмора казалось тебе весьма злым. Ты, наконец-то, оказался в безопасности. Ты не боялся засыпать. Это было дикое, странное, ни с чем не сравнимое удовольствие.
● Твои друзья становятся твоим миром. Становятся для тебя всем, что у тебя есть. Дружба, какой бы она ни была, теперь самое дорогое, что ты так тщательно бережешь, лелеешь и зачастую пропускаешь мимо внимание, что о тебе забыли и ушли без тебя, что попросили в очередной раз сделать за кого-то домашнюю работу. Все это мелочи, ведь так? Вы просто дети, который иной раз бывает весьма злой язык. Для тебя твои друзья - маленькие Боги, на которых нельзя злиться, нельзя обижаться.
Тебя давно научили быть удобным, иначе все потеряешь. В этом мире нужно быть тихим, нужно быть безотказным. Странный самообман, что ты кому-то нужен. Что кто-то без тебя не справится. Конечно справится. Каждый человек по природе своей эгоистичен. Но тебе так хочется думать, что нет. Ты с самого детства виртуозно научился самообману, в котором так тепло и уютно. Это болото, из которого не хочется выбираться. Создай себе отдельный мирок и живи в нем. В нем не жалкая день своих друзей. В твоем мирке они нуждаются в тебе. Говори себе это почаще... Это спасет тебя в жизни.
● Тебе казалось, что летом станет лучше. За год по тебе будут скучать. Но нет... Каждое лето становилось тяжелее предыдущего. Отец становился все злее, наблюдая за тем, как ты растешь без его контроля. Как ты меняешься в здоровой обстановке. Ему не нравилось, что у тебя появляется характер...
Тебе пятнадцать, ты впервые ответил отцу. Впервые на удар ты не заткнулся. Ты и не подозревал, насколько острым может быть твой язык. Говоришь этому борову все, что о нем думаешь. Поток желчи и боли выливается так, что ты не способен его контролировать. Он может бить тебя сколько угодно, может убить тебя на этом чертовом старом дощатом полу. Ты не замолчишь. Тебе надоел его тяжелый кулак, выбивающий из тебя всю душу. Тебе надоели слезы матери. Ты уезжаешь, а она остается в этим уродом наедине. Он давно уже не работает. На что живут твои родители - непонятно... Тебя некому приютить у себя, тебе некуда идти, но тебе плевать. Плевать, если тебя выкинут из дома, это место тебе ненавистно. Каждый угол вашего дома, будто немой свидетель, хранит все всю боль и все слезы, пролитые в этих стенах. Весь твой страх, что ты испытывал каждый день и продолжаешь испытывать, приезжая сюда каждое лето. Ты надеваешь его словно рваное пальто, пока эти долгие летние месяцы не проходят. Ты цепляешься за жизнь, за себя, за своей выдуманный мирок...
● За окном весеннее апрельское солнце. Тебе вот-вот исполнилось шестнадцать. В большой зал влетают совы. В руки учеников падает почта. Твое письмо неожиданно приносит черный филин. Пометка от матери... Сегодня ночью умер твой отец. Больное сердце давно было на пределе.Помнишь это ощущение? Все ждали, что ты будешь горевать. Что ты испытывал? кажется... облегчение? Тебе должно быть стыдно за то чувство радости, что ты испытываешь глубоко в душе. "Каким он был?" твои друзья, кажется, хотят тебя поддержать... "Жестокой свиньей, не имеющим ничего общего с человеком, которого можно назвать отцом". Ты не ожидал от себя такой жестокости. Но иного этот человек никогда не был достоин. Закончилась эта жизнь в вечном страхе и боли. Больше никто не будет тебя избивать просто для того, что бы чему-то научить или преподать еще один жестокий урок. Одному ты научился у отца: больше ты никогда не боялся физической боли.
● Тебя никогда особенно не замечали. Никто кроме твоих друзей. В очередное, последнее первое сентября в вашей школе ты умудрился их удивить. Петтигрю похудел. Как? Возможно, ты перестал постоянно слышать о том, насколько ты жалок и ничтожен. Ты освободился, ты стал свободнее дышать, в тебе перестала кипеть та ненависть и вся та злость, что по капле травила тебя изнутри.
● Когда ты успел полюбить ночной Лондон? С каких пор ты начал уходить из дома? Первое лето без отца, первое лето без оков. Тихий, вечно практически незаметный мальчишка за спинами своих друзей в школе. Кто вспоминает о тебе, когда наступает лето? Ты предоставлен самому себе. Ты полюбил гулять в одиночестве. Каждый вечер ты можешь найти свои собственные приключения, зачастую заканчивающиеся неприятностями. По таким переулкам опасно ходить одному... Ты всегда умел быть незаметным. Ты всегда любил крыс... Самые живучие животные, теперь ты знаешь свою сущность. То, чего тебе так не хватало. Никто не заметит серую крысу, бегущую вдоль стены очередного лондонского дома. Только не попадись. Как сумасшедший ты изучаешь все новые и новые уголки этого города. Тебе нравится эта сущность. Вот оно твое место, верно? Тебе еще предстоит извлечь пользу из скрытого таланта. То, что вы делали с друзьями ради развлечения, станет твоим весьма полезным даром...
● Ты завидуешь им. Чертова зависть пожирает твое сердце. Ты уговариваешь себя, что это белая зависть, без злости... Им все дается за их талант и работу. Но хотя бы сейчас не ври себе. Твоим друзьям все давалось легко... Им не приходилось выгрызать для себя то, что у других было с рождения. Вот и сейчас... Они успешные, они любимые. Что есть у тебя? Выпускные экзамены сданы с грехом пополам. Просто что бы сдать. Тебя никто не ждет там, во взрослом мире, а ты уже не ребенок. Окончились годы обучения в этом здании. Пора навсегда покинуть свой дом. Вернешься ли ты когда-нибудь в эти коридоры, которые знаешь как свои пять пальцев? Ты мог бы по памяти нарисовать самую точную карту Хогвартса, ведь так часто ты ходил по ним, изучал каждый поворот. Даже созданная вами карта тебе было бы не нужна. Что теперь? У тебя нет ничего, кроме пары приобретенных талантов и инстинкта выживать не смотря ни на что. Где ты их применишь?
● "Почему именно это место? От него веет жутью и холодом..." - твоя матушка напугана. Ей недостаточно слов, что это единсвтенный магазинчик, куда требуются руки, а наверху есть комната. Ты не согласен жить с ней до ее смерти. У тебя своя жизнь и лишь твое дело, как ее провести. Ты любишь Лютный переулок. В нем ты чувствуешь себя на своем месте. В нем ты ощущаешь безопасность. Никто не смотришь на тебя будто на шваль. Никому здесь вообще нет до тебя дело. Если ты ведешь себя тихо. Твоему хозяину уж точно. Соблюдай порядок и не задавай вопросов, клиенты не за тем сюда приходят. Тебе интересно это место. Тебе интересно все, что происходит в этом переулке. Ты знаешь все, чем он дышит. Ты знаешь, как извлечь из этого пользу... Одной крысой на улице больше, одной меньше - кому какое дело. Никто не обратит внимание на парня в ближайшем пабе. Что он слушает и за кем смотрит. Тебе за это платят. А ты умеешь притворяться простаком.
● А как же друзья? Ты забыл о них? Ничуть... Они по-прежнему тебе дороги. Они по-прежнему весь твой мир, где в своих фантаиях ты так же нужен им, как они тебе. Но так ли это на самом деле? Изображаешь из себя прежнего друга, сам не замечая как начинаешь меняться. Как воздух Лютного переулка пропитывает тебя насквозь своей сыростью и полумраком. Ты все тот же милый простак Питер, безотказный и глупый, наивный парень, что всегда рад помочь своим друзьям. Ты многое слышишь и многое помнишь. Приррода наградила тебя отменной памятью. Не просри ее в очередной попойке в тайне от своих правильных друзей. Кто-то из вас четверых должен был оказаться на дне, но там не так уж и плохо.
Как давно ты увлекся спиртным? Как давно ты начал забываться во всем, что может принести этот эффект? Как давно наркотический временный рай стал тебе милее жестокой холодной реальности? Не замечаешь, как теряешь самого себя за всем этим? Или же наоборот находишь?
● Книги давно стали твоими друзьями куда ближе чем живые люди. Из них ты узнаешь много нового и интересного... В них ты находишь ответы на многие свои вопросы. Но до сих пор не нашел ответа на один простой вопрос: как избавиться от вечного ощущения одиночества, которым пропитан каждый твой день... Ты все меньше напоминаешь себя прошлого. Все реже вспоминаешь свое детство. Твоя жизнь стала совершенно иной, мог ли ты когда-нибудь подумать об этом? И лучше не задумываться о том, куда катится твоя жизнь и ты вместе с ней... ПРИМЕР ИГРЫ Ночь выдалась слишком трудной, недавние бои разбили на голову войско короля Хольгера, откинув на множество верст назад и стерев в порошок все заслуги молодого короля. Это злило, это не давало спать. Войска были растеряны, голодны и разобщены. Необходимо было что-то делать... Дождь лил не прекращаясь третий день. Все в лагере пропиталось сыростью и плесенью. Еда загнивала, солдаты, что бы хоть как-то согреться, начали пить. И до того их доводило пьянство, что в лагере начались распри и драки. Словно шло против Кристиана, лишь природная малоэмоциональность, воспитанная в мальчишке еще с детства не давала Королю впасть в отчаяние и истерию, срывая злость на подчиненных.
- Вы прекрасно держитесь, Ваше величество! - генерал, обошел тяжелый дубовый стол, звеня кольчугой и рассматривая карту наступления. В этой его фразе Кристиан слышал издевку. Разумеется, что знает малолетний король, вступивший на трон лишь пол года назад, когда его отец почил. ПРинявший на себя старое бремя войны, мальчишкой он не знал почти ничего о военном деле, но именно его приказы играли решающую роль, а он смел ставить под сомнение слова своих советников и генералов, - Потерять такое количество людей за один бой...
- Чего вы хотите? - на лице молодого короля не было ниединой эмоции. Самообладание, которым наградило его воспитание и Бог. Он прекрасно знал ответ на свой вопрос. Его генералы жаждали, что бы бразды ведения боя дали кому-то из них. Каждый уже клялся в своей верности и том, что принесет победу своему юному королю. Но пока никто из них не мог похвастаться своей удачей на поле битвы по прежнем короле. Что могло измениться сейчас? Кристиан больше всего мечтал прекратить эту войну, погубившую добрую треть его солдат. На содержание армии и поддержку войска уходил весь запас еще при правлении его отца. Это заставляло людей в королевстве голодать.
- Я хочу, что бы вы дали мне право решать стратегию! Я принесу вам победу! Ваш отец никогда не присутствовал на поле боя!
- Вот поэтому мы и оказались в таком положении! И я не мой отец, запомните это уже раз и навсегда! Только приехав сюда я увидел, как плохо обстоят дела!! Ведь по докладам и донесениям, в том числе и вашим, мы должны были бы уже пересечь границы врага! Есть ли хоть слово правды в ваших обещаниях? - эмоции все же пробили холодную стену воспитания, подтопленную ливнями, размокшей дорогой, в грязи которой утопали пушки и вся артиллерия. Вы не могли повернуть назад. О капитуляции не могло быть и речи. Но и дальше идти было опасно, впереди начинались болота. Лишь чудо вас могло спасти.
- Ваше величество, среди войска разлад. Боюсь... - один из советников робко подал голос, не зная, как преподнести новость, - Солдаты не верят в своего короля... Вы юны, беспечны... Им необходим символ, в который они могли бы поверить и полюбить... Их боевой дух ослаб, Они голодны, вымотаны. Они готовы сражаться, но им необходима поддержка и то, что сможет повести их бой!
Все это походило на бред, но крупица здравого смысла в этом была.
- Солдаты знают, что вы бьетесь с ними в строю! Они это ценят, но вы еще слишком юны в их глазах... Хоть и король, - это злило. Кристиан с трудом, но постарался выдохнуть, подавив волну ярости, внезапно вскипевшую в юношеской крови. Надевая шлем и выходя на поле боя, Король и сам слышал слова солдат. "Он всего-лишь мальчишка", "Мальчик заигрался в солдатиков"... Никто из них не думает, что умирающий король оставил своему сыну лишь войну и разоренные земли, голод и усталых растерянных солдат на грани бунта в полках.
- Что вы предлагаете? - Кристиан не делал смотреть на своих подчиненных. В глазах каждого он видел лишь лицемерие и жажду власти. Он чувствовал себя беззащитным в их руках. Он был совершенно один в окружении врагов.
- Женитесь! - этот ответ советника заставил всех замолчать и обратить взоры на него, - Женившись вы найдете поддержку в глазах своего народа. Они увидят взрослого мужчину, уверенно стоящего на ногах, думающего о стабильности и процветании государства. Выбранная жена будет символом мира и мудрости для солдат. А если мы найдем вам хорошенькую девицу, они еще и будут вам завидовать... - по собравшимся пронесся смех удачной шутке. Только король не улыбнулся, не понимая, серьезно ли его советник решился на подобный бред. Хоть толика здравого смысла и была в его словах, все это выглядело как очередной способ прибрать к рукам действия короля, - Жаль, что у Короля Хагвина нет дочерей. Мы смогли бы убить одним выстрелом даже трех зайцев: прекратили бы войну, женили бы нашего короля и получили бы в союзники богатые земли...
- И кого же вы предлагаете? - в словах юноши был откровенный скепсис, почти черные глаза короля не выражали ровно никаких эмоций крове неверия.
- У нашего министра финансов две дочери! Старшая из них Леди Руна могла бы составить вам удачную партию... В этом есть стратегическое значение... Их семья самая богатая в наших, и нетолько наших землях! Ваш министр вышел из простого люда, оказав ему подобную честь, вы покажетесь весьма близком к народу королем!
- Но я не хочу жениться! - эмоции все же взяли верх! Вскочив со своего места, король всем своим видом показывал нежелание и сопротивление словам советника. Все замолчали, в глазах некоторых из собравшихся мелькнул страх, - во-первых, военный совет - не место, где нужно обсуждать мою жизнь! Во-вторых, вы военные советники и я жду от вас решения касательно боя, а не того, кто разделит мою постель! В-третьих... - он осекся... Больше всего хотелось послать их всех к черту, но вместо этого Кристиан просто вышел из палатки на встречу непрекращающемуся дождю. Долгое пребывание среди солдат доконало даже короля. Сейчас юный король больше напоминал побитую собаку, лишь волею своего характера продолжал он держаться прямо и гордо, хоть больше всего и хотелось упасть и больше не шевелиться. Выйдя под дождь, мальчишка поднял лицо к небу, давая холодным каплям падать на кожу, остужая ее после вспышки эмоций. Сколько он так стоял, было неизвестно, лишь хриплый голос, окликнувший его, заставил КРистиана открыть глаза.
- Эй, юнец, кольчуга заржавеет, будешь так стоять... Да и хворобу заработаешь, куда ж мы тогда без короля-то... - под навесом за трапезным столом сидел солдат, не рыцарь, не благородный, обычный солдат из деревенских. В его руках была бутылка с брагой, к которой он прикладывался. Повернувшись, Кристиан пошел к нему, заходя под навес. Здесь пахло старой едой, кислым вином и брагой и деревянными столами.
- Вы меня ненавидите? - в словах короля звучала усталость. Без сил он сел на скамью, пряча лицо в ладонях и вытирая влагу с кожи, застилающую глаза,
- Да на кой черт нам тебя ненавидеть? Что мы, нелюди какие? На! А то сляжешь! - взяв бутыль мальчишка сделал пару больших глотков, скривившись от крепости и вкуса напитка. Внутри потеплело, в голове все стало как-то мягче, захотелось глубоко выдохнуть...
- Кто вас ждет дома? - откинувшись спиной о стол, парень продолжал смотреть на дождь. Мужик казался ему обычным земледелом с большим хозяйством и вечными заботами об урожаю, которой злым роком оказался здесь...
- Жинка моя ждет... Ой и хорошая она у меня. Только о ней и думаю... И три дочки у меня еще. Вот вернусь, выдам их замуж! Весна придет, время посевов будет. Отличную свадьбу я им сыграю! - в словах мужика было столько тепла, столько наивной доброты и мечтаний о простой жизни, что Кристиан невольно улыбнулся.
- А вот я возьму и женюсь на твоей старшей дочери. Что ты будешь делать? - в голову ударила брага или же усталосьть короля давала о себе знать. Мысли мальчишки были сейчас заняты тем, что он него все требовали. Его будто заперли в клетку...
- Э, нет... - старик рассмеялся, делая глоток, - не по чину вам моя дочь. Вам благородную надо! А то, что моя дочка? Она и слов-то таких не знает, на каких вы говорить привыкли. Она свинью забить может да теленка принять, а в ваших интригах она несильна...
Кони летели по размокшей дороге, разнося брызги во все стороны. Всем хотелось поскорее прибыть в замок. Скорее хотелось согреться и выспаться на мягких постелях впервые за два последних месяца. Королю больше всего хотелось вымыться, сбрить юношескую бороду, отросшую за этот срок, привести себя в порядок. Как только за эти два месяца они не заимели блох и вшей - было неясно, будто сам Бог уберег от болезней и паразитов. Дорога в замок заняла два дня, но вот уже вскоре на горизонте показались знакомые с самого детства башни. Невеста прибыла в замок на день раньше, чем туда должны были приехать король и два его советника. До последнего юноша не делал оставлять своих генералов одних на поле боя. От седла привычно болела спина после такого пути.
- Ты предлагаешь, что бы я прямо со двора направился с ней знакомиться?
- А тож! Если вас такого не испугается, значит дело сделано! - лишь у самого города дождь прекратился, начались легкие морозы. Зима начиналась в этих краях, - Да и поглядеть на нее интересно же! Что за птицу такую привезли в ваш дом...
Король усмехнулся, думая о своем. Теперь в этой клетке вас будет двое... Как он только дал себя уговорить...
- Меня уверили, что она красива... - задумчиво произнес Кристиан, наблюдая за раскрывающимися воротами в город.
- Надо думать... Но я бы несильно верил словам Лорда Герха. Вы его жену видели?
Эта фраза вызвала звонкий легкий смех. В самом деле, кто увидит жену советника, навсегда усомнится во вкусе Лорда и вообще в остроте его зрения. Король давно так не смеялся, казалось, что этот смех шел откуда-то из самых потаенных уголков его души. Мальчишеский нрав жаждал вырваться наружу. На приветствия королю, он отвечал легкими кивками, подъезжая к замку. Как же хотелось горячей ванны...
Войдя в зал, король и его свита направились по коридорам. Приказав приготовить свои покои с горячую ванну, Кристиан шел, ведомый притворными, желающими лицезреть первую встречу короля с его невестой. В очередной раз вспомнив фразу помощника "такого не испугается, значит дело сделано", Кристиан улыбнулся, дожидаясь, когда в покои леди откроют дверь. Все внутри было будто заполнено светом, хоть на улице были серый тучи. Женщины замка, включая мать Кристиана, будто окружили новую пташку. Приказав придворного молчать о своем прибытии, Кристиан увидел испуг в глазах некоторых девушек, на свое резкое и внезапное появление. Маленькая игра "Угадай невесту"... Помнится, в детстве, будучи детьми, они играли в подобное... Обведя присутствующих девушек взглядом, Кристиан остановился на одной из них. Он знал, что невеста его славится своей красотой, а краше кукольного личика юной аристократки, сидевшей у книги, в комнате не было. Будто в беззвучном вопросе, он глянул на свою мать, получив от нее подтверждающий кивок. КОроль сделал несколько шагов по направлению к девушки, желая рассмотреть ее поближе, но оставаясь в стороне, дабы не смутить вонью войны и дороги, которой был пропитан.
- Леди Руна? Слухи в очередной раз солгали... Они не передали и десятой доли вашей красоты... - чуть улыбнувшись, король поклонился, решив оставить женщин в покое. За ним из зала вышла вся свита короля, закрывая за собой дверь...
| |
