› cillian murphy ‹
FRANK CORNELIUS LONGBOTTON, 34
› чистокровный › Хогвартс: Гриффиндор'63 › Министерство Магии: Аврорат › Орден Феникса«« IF YOU TELL THE TRUTH, YOU DON'T HAVE TO REMEMBER ANYTHING. »»
[indent] › МЕСТО РОЖДЕНИЯ, МЕСТО ПРОЖИВАНИЯ.
Манчестер, Великобритания. Проживает в Лондоне с женой.
[indent] › СЕМЕЙНЫЕ УЗЫ И ЦЕННОСТИ.
Алиса Лонгботтом - жена - чистокровная, 29, Министерство магии: аврорат
Августа Лонгботтом - мать - чистокровная, 56, не работает
[indent] › НАВЫКИ И СПОСОБНОСТИ.
В школе был силен в защите от темных искусств и заклинаниях. Отец никогда не давал спуску в обучении, но в зельях никогда не был особенно силен. Еле-еле дотянул до минимальной отметки требуемого уровня. Но всегда тяготел к травологии. Растения всегда успокаивали Френка. Наследственное, наверное. Участие в дуэльном клубе помогло оттренировать реакцию и заклинания, необходимые для защиты и нападения.
Разбирается в магглах и их жизни, но не на уровне профессионала. Много читает (в детстве был тем еще зубрилой). Способен прожить и без магии, хоть и с определенными трудностями. Обучен оказанию первой помощи, имеет тягу к колдомедицине.«« HAPPINESS CAN BE FOUND, EVEN IN THE DARKEST OF TIMES, IF ONE ONLY REMEMBERS TO TURN ON THE LIGHT. »»
[indent] › ИСТОРИЯ ПЕРСОНАЖА.
Помнишь, с чего все началось? Помнишь свое первое воспоминание? Перед тобой яркое-яркое небо Манчестера, чистое настолько, что от него просто невозможно оторвать взгляд. Оно всегда тебя завораживало. Оно всегда было чем-то удивительным для тебя. Оно завораживало своей глубиной и неповторимостью. Что ты чувствуешь? Запах травы, прохладной, на ней едва сошла утренняя роса. Чувствуешь, как футболка пропиталась ею. Все утро ты бегал вокруг вашего дома в Манчестере, играя с воздушным змеем. Отец подарил его тебе, огромный, ярко-красный с золотыми полосками. Ты лежишь на этой траве, рассматривая чистое небо, а в руке сжимаешь хвост своего воздушного змея. И мир полон незамысловатого детского счастья, которое будет составлять твои воспоминания о детстве. О матери, что через несколько секунд выглянет в окно и, увидев сына валяющимся на холодной земле, закричит так, что пол Манчестера могла бы ее услышать. Об отце, который подарил тебе этого змея, вернувшись вчера с работы. У него серьезная работа... Ты еще пока даже не знаешь, какая... Тебе всего пять. А яркое небо и красный воздушный змей - это твой мир.
Тебе десять.
Ты не очень общительный мальчик. Мама водит тебя по врачам. "Посмотрите, может быть с ним что-то не так? Я знаю, это симптомы той самой болезни...". Ты ничем не болен. "Той самой болезни" не знает даже твоя гиперактивная в своей заботе мать. Ты пухлый. Это волнует врачей куда больше чем мнимые симптомы. Они намекают твоей матери, что тебя пора бы перестать раскармливать. "Но как же так! Мой ребенок будет голодать!" - фырчит она на лекаря, берет тебя за руку и выводит из кабинета. Что за дурной врач! Найдем получше! Тебе десять и над тобой посмеиваются. Ты пухлый, мало поворотливый и застенчивый. Тебе не нравится это.
В январе тебе исполняется одиннадцать. Твой отец вручает тебе подарок со словами "Ну вот, в этом году ты пойдешь в Хогвартс...". Этой фразы хватает, что бы ты потерял покой и сон. А что, если сова не прилетит? А что, если тебя не примут? А что, если ты провалишь экзамены? А что, если... Сотни вопросов в детской голове, ты не можешь спать, крутишься всю ночь, а на утро выходишь к завтраку совершенно вымотанный. Ты нервничаешь. Ты никому и ничего не рассказываешь? Почему? Убежденность, что окружающие не поймут, зарождается в тебе именно в этом возрасте. Именно сейчас...
Отец не слезает с тебя, ты должен прочитать эти книги и еще вот эти. С момента, как ты научился читать, родитель дает тебе одну книгу за другой, оставляя задания. Изложить содержание своими словами или запомнить написанное наизусть (как правило, поэзию). Отец хочет, что бы его сын стал умным, а сын хочет пирожное и на улицу играть с другими детьми. Отец ругается, что в мыслях у сына только игры, а ты только ждешь, когда он уйдет, что бы сбежать через окно. Поразительно, но у тебя есть друзья. Это слишком странно слышать, ведь ты вечно за книгами. Всю свою оставшуюся жизнь ты будешь удивляться тому, что вокруг тебя есть люди, которые не сбегают от тебя при первом подходящем моменте...
Сова прилетает в одно солнечное жаркое утро. За завтраком тебя ожидает событие... Тебе сообщают, что ты отправляешься в школу. Что ты чувствуешь в этот момент? Страх? Волнение? Предвкушение... Слишком долго ты лишь слышал о Хогвартсе! Слишком много ты лишь читал о нем и слушал рассказы отца о его школьных годах. Слишком часто тебя пугали мальчишки старше, вернувшиеся на каникулы. Тебе одиннадцать, тебя распирает от любопытства проверить все своими глазами.
Ты уже бывал в Косом переулке Лондона. Тебя не удивить его магазинами и лавками. Но ты никогда не был именно в этих местах. Именно в этих магазинах. Все, что нужно для школы. Помнишь силу этого нетерпения? Вот уже совсем скоро!! Еще немного, и красный Хогвартс-Экспресс отправит тебя в школу. Все самое значимое в твоей жизни, что так или иначе составляет твое счастье на данный момент, - красного цвета. Это ты поймешь чуть позже, а пока ты просто входишь в магазинчик волшебных палочек Оливандера, что бы выбрать ту, что пройдет с тобой всю жизнь. Найти ту, что выберет тебя.
Этот шум оглушает, пробивает тебя насквозь. Хочется зажать уши руками. Сотни голосов, будто на спортивном поле, кричат не только люди, звери нервничают в клетках, совы кричат, пытаясь заглушить друг друга. Сотни людей прощаются, ругаются, обещают друг другу написать. И в довершении всего ярко-алый огромный поезд дает первые гудки, напоминая, для чего здесь собрались все окружающие его люди. Мать наспех целует тебя в щеку - уворачиваешься. Другие же видят. Отец мягко хлопает тебя по плечу, старается сдержать волнение! Ты и сам волнуешься... Так сильно, что впервые чувствуешь, как дрожат руки. Впервые чувствуешь, что не знаешь, что сказать. Ощущаешь себя снова неповоротливым пухлым ребенком в тени взрослых. Скорее в поезд. Скорее прочь от неловкости этого момента.
Годы летят один за другим, набирая скорость до сумасшедшего ритма. Первое время в Хогвартсе наполнено загадкой, волшебством в каждом вздохе. Ты заворожен этим местом, ты покорен им. Эта любовь пройдет с тобой через все года. Любовь к твоей alma mater будет длиться всю оставшуюся жизнь. Распределяющая шляпа задумывается, а твое сердце перестает биться на пару секунд. Так тебе кажется... Гриффиндор или Когтевран. Чего в тебе больше? Решает все же отправить тебя в львиный дом, молодой гриффиндорец. Твоя жизнь окрашивается в красное и золото с львиным ревом. Постепенно же житейские проблемы начинают преобладать. Ты растешь, учеба становится все сложнее... Близится самое сложное время переходного возраста. Тебе тринадцать. Ты все еще пухлый, малоповоротливый парнишка, у которого никак не идут зелья. Предмет гордости твоего отца, он так надеялся, что ты будешь мастером в них. Но нет... Что ты знаешь отлично - это растения. Они захватывают все твое внимание. Настолько, что ты не замечаешь издевок за спиной. Над тобой посмеиваются... До поры, до времени. Пока ты не начинаешь отвечать. И пока вы не попадаете под наказание, ты и твои обидчики. Первое, второе, третье. Помнишь, кто вас поймал тогда? Нет... Совершенно. Но вас отправили в дуэльный клуб. Так, с третьего курса ты нашел себе занятие в свободное от учебы и книг время. И этот клуб захватывает все твое свободное внимание. Он помогает. Помогает не только избавиться от желающих над тобой посмеяться, помогает тебе стать тем, кем ты являешься сейчас.
Ты приезжаешь домой каждые каникулы. Родители все меньше и меньше узнают своего сына. Для них ты слишком стремительно растешь, все меньше ты напоминаешь того их сына, которого они провожали на платформе 9 3/4... Годы идут, набирая скорость, постепенно ты вытягиваешься, уже даже не напоминая того пухлого мальчишку. Самое трудное время в самом разгаре. Тебе пятнадцать. В это время с подростками трудно. Тем более, когда видишь этого подростка лишь пару раз в год. Как началась та ссора? Казалось бы, из-за пустяка. Самые громкие ссоры никогда не начинаются сразу. Они растут как снежный ком, постепенно превращаясь в лавину. В этот раз тоже было что-то незначительное... Но слово за слово и мистер Лонгботтом уже считает вполне нормальным орать на тебя. Ты же... В тебе бушуют гормоны! Никто в целом мире не понимает тебя! Никто не хочет понять! Они делают все это специально, что бы тебе было плохо, ты знаешь! Ты уверен в этом. И отец намеренно устраивает скандал, что бы испортить тебе возвращение в школу. Именно так ты думаешь, не желая даже вникнуть в суть проблемы. Что была за проблема? Ты уже и не вспомнишь, наверное... Важна даже не она. Важно то, что ты слишком похож на своего отца. Вы оба чертовски упрямые, с самого детства были! Он не пришел тебя провожать на вокзал. Плевать! Ты все еще зол на него. Долго ли ты будешь злиться? Ты ведь любишь своего старика. И если бы ты знал, что та ссора будет вашей последней встречей... Но тебе только 15, в тебе будует подростковый максимализм, ты делаешь глупые вещи, совершаешь глупые поступки.
Через два месяца декан твоего факультета вызывает тебя с урока. Твой отец умирает.
Тебе пятнадцать, ты стоишь в белоснежной палате Больницы Св. Мунго и смотришь на своего отца, который не знает о том, что ты здесь. Он спит, ему тяжело. Тебе пытаются объяснить, что с ним, но ты не понимаешь. В силу возраста или же эмоций, ты не можешь понять, почему твой отец лежит почти как мертвый... А ночью он умирает. Ты просыпаешься от странного звука, несразу способен его понять. Чей-то хрип, будто раненное животное. Отрываешь голову от подушки, подложенной под голову, пока ты скрючился в кресле у постели отца. Источник звука прямо перед тобой. Только и успеваешь взять его за руку, прежде чем та ослабевает, становится безвольной и неестественно расслабленной. Он так и не понял, что ты был рядом. А ты не понимаешь, что произошло. Лишь сидишь, моментально проснувшись, смотришь на лицо своего отца, внезапно и так резко постаревшее от болезни. И не решаешься отвести взгляд. Не решаешься моргнуть, потому что иначе реальность придет к тебе осознанием того, что произошло. Осознанием смерти родного человека. Дорогого тебе человека... Твоя первая встреча со смертью. В палате больницы, ночью... Он умер не приходя в себя, во время сна. Наверное, так лучше... Уговаривай себя. И вини всю оставшуюся жизнь за ту ссору. За то, что даже не попрощался с ним.
Тебе семнадцать... За большими окнами главного зала разливается солнечный свет, согревая все пространство замка внутри и снаружи. Мозг просто отказывается думать. Ты даже ничего не чувствуешь. Ты спал всего пару часов, вы учили всю ночь. Чертовы экзамены. Тебе необходимо сдать их превосходно... Иначе ты не сможешь пойти дальше. Ты застрянешь там, где застревал почти каждое лето с четырнадцати лет - в одной из лавок Косого переулка мальчиком на побегушках. Принеси-подай. Это ли ты хочешь? Ты ведь хочешь, что бы отец мог тобой гордиться... Даже на том свете. Тебе все еще больно вспоминать о нем. Ты хочешь быть достоин его памяти. Ты хочешь быть на высоте. Быть лучше. Быть лучшим. Всего за год в тебе вырастает настолько болезненный перфекционизм, что ты начинаешь сходить с ума, так тебе кажется порой. Сделать что-то хорошо тебе уже недостаточно. Тебе нужно сделать это идеально. И страх недостигнуть этого выдуманного идеала загоняет тебя все больше и больше в тупик. Иногда ты задаешь себе вопрос, кому и что ты так рьяно пытаешься доказать? Сданными экзаменами, наградой за первое место в дуэльном клубе, поступлением в школу авроров... Ведь именно туда ты стремишься? что бы отец мог тобой гордиться! Или потому что хочешь сам? Для тебя это давно сплелось в одно единое...
Тебе девятнадцать... Пора бы уже закончить с учебой. Многие твои друзья, кто решил не связываться с авроратом, уже давно занимаются важными делами, уже давно сами обеспечивают собственные семьи и могут похвастаться заслугами куда большими чем ты... Чем ты, Френк! Ты же по-прежнему сидишь, внимая голосу старшего. По-прежнему лишь ученик, который не знает ничего. Да, именно подобное чувство посещает тебя. Что ты полный ноль... Ничто так не убивает самооценку как школа авроров. Никто так не уничтожает тебя, как твой куратор по учебе. Ты ненавидишь его, но ты признаешь, что он силен. Он умен... И он невыносим. Твое терпение на пределе, а ведь этот ресурс в тебе единственный неисчерпаемый. Ты всегда предельно спокоен. Ты - сгусток терпения всего мира... Но даже тебя выводит этот старик.Жизнь будто бросает тебе вызов - выдержишь ли ты... Сон по три часа максимум, дежурства и учеба-учеба-учеба... Славный Хогвартс облекается в твоей памяти в еще большую любовь, ностальгию и идеализацию. По сравнению с тем, через что ты проходишь сейчас. Твой учитель не перестает на тебя орать. Ты глупый, неповоротливый, ты ничего не знаешь! Ты ничего не можешь! Тебя убьют, если ты будешь так зевать. Он бьет тебя оглушающим заклятием на тренировке "Ты убит, Лонгботтом! Ты убит! Убит! Убит!! Вставай! Заново!". Он повторяет это постоянно. Тебе снится этот голос, ты просыпаешься в холодном поту в страхе, что кто-то рядом говорит, кричит тебе в ухо "Убит! Убит! Убит!". Но вокруг лишь ночная тишина, а ты вновь уснул над пергаментов за написанием эссе...
Как ты выжил? По правде говоря ты и сам удивляешься. В этой дуэли ты победил. Твой чертов куратор и руководитель твоей практики смиренно молчит на твоем "выпускном". Замечаешь лишь, что его глаза смотрят на тебя не так как раньше. Он... Доволен тобой? Гордится? В его глазах ты видишь глаза собственного отца. Возможно, он вел бы себя так же с тобой, закаливая и пытаясь научить тебя хоть чему-то. И так же молча бы стоял, скрывая свои эмоции. От этого ощущения на сердце становится тепло и приятно. Но лишь на мгновение, прежде чем приходит осознание, что это все... Что учеба подошла к концу, что дальше не будет учителей, тренировочных площадок и второй попытки.
Тебе двадцать, двадцать два, двадцать три... Ты окунаешься в работу с головой. В ней не остается места никому и ничему. Ты живешь работой, ты живешь на работе... Твоя жизнь становится все холоднее, ты и сам становишься все холоднее... Все реже вспоминаешь красно-золотой, несущий тебе удачу. Забываешь даже время, когда сам был стажером, как уже тебе самому поручают стажеров. Глупых вчерашних студентов. Тебе смешно, неужели ты сам был таким? Задания, выезды, расследования, погоди. Все это сливается в один жуткий калейдоскоп твой работы, выжигающей душу и забирающей все силы. Ты становишься все жестче, холоднее...
Пока не встречаешь ее. Яркая алая линия пронзает всю твою жизнь и душу одной стрелой. Ты видишь ее в том жутком красном платье в коридоре аврората. Новый стажер? Не веришь сперва... Твой стажер?! Ну уж нет... В аврорате женщинам не место! Именно это ты заявляешь ей в первую же вашу встречу. Не смотри на нее долго! Отвернись! Держи себя в руках... Чувствуешь? Это оно, то самое... Чертово безумие, которое накрывает тебя с головой как только ты начинаешь смотреть на нее. Глупая, неуклюжая, надоедливая. Повторяй себе это почаще, может быть поверишь в этом... Она тебе нравится. Черт, она ведь действительно тебе нравится? Или нет... Ты не можешь понять, ты не знаешь этих чувств, ты не умеешь в них разбираться. Она делает из тебя дурака, заставляет смущаться. А ты молчишь, что бы не сморозить очередную глупость. Молчишь и кажешься еще суровее чем хотелось бы. А в голове лишь безысходность и страх... Впервые ты чего-то боишься. Ее... И ее красного платья, в котором она пришла в аврорат в первый день своей стажировки.
А потом она спасает тебе жизнь. На вашем общем задании. И это меняет все... Внезапно, как-то резко. Будто ломается какая-то стена между вами. Ты ведь действительно испугался за нее. Как никогда еще и ни за кого не боялся. Ты не можешь больше никого потерять, сидишь в этих чертовых палатах больницы, смотришь на нее не отрываясь. Ты не знаешь, как с ней говорить, не знаешь, о чем с ней вообще разговаривать, что ей интересно. Чувствуешь себя посмешищем и ждешь. Ждешь когда она проснется. И меняешь цветы на ее столе. Ярко-красные, как сама жизнь. Ты не можешь ходить к ней постоянно. На тебя уже косо смотрят люди.
А потом она возвращается на работу. И ты больше не ее наставник. А она не твой стажер. И от этой мысли становится больно. Больше ты не будешь видеть ее так часто, как хотелось быть. Больше ты не сможешь слушать ее... И именно в этот момент ты делаешь самый отчаянный шаг в своей жизни. Шаг, который привет к далеким последствиям. Приглашаешь ее на свидание. Глупое, ни к чему не обязывающее...
Она изменила тебя. Открыла миру... Ты не узнаешь себя сам... Тебя не узнают коллеги. Ты стал общительнее. Неспециально. Просто жизнь становится чуть легче, когда ее помогает кто-то нести. Когда есть кто-то, для кого твоя жизнь будет играть хоть какую-то роль. Когда есть свидетель твоей жизни. Она стала твоим свидетелем. Постепенно... Шаг за шагом... Долго. Никуда не торопясь и учась на собственных ошибках. Понимая, какой она может быть в гневе и в обиде. Идя на встречу и делая первый шаг. Постепенно вы пришли к тому, чему не было дороги назад. Крошечный костел, пожилой священник. Все слишком странно, все слишком тайно. Что бы никто не узнал. Особенно твоя мать! Таково было ее условие. И ты пошел на это. Ты просто не способен ей отказать. И давно смерился с этой участью. Со своей участью. Мы все идем на определенные жертвы ради своего счастья... А она так прекрасна. Светлое платье, крошечный костел. СТранная свадьба, крайне странная. В перерыве между заданиями. Никакого отпуска, никакого номера для молодоженов... Слишком мало романтики, слишком много работы.
Именно работа становится вашим детищем, тем, что так или иначе делает вас непросто супругами, делает вас напарниками и друзьями. Она - твой лучший друг, именно ей ты доверяешь все! И именно с ней вы вступаете в это темное и жестокое время.
Когда это началось? Внезапно, хоть и готовилось постепенно. Даже воздух изменился, ветра сменили направление. Тревога и страх окружающих вас людей ощутим слишком явно. Приближаешься что-то страшное, что-то слишком серьезное, что бы это игнорировать. С этим нужно бороться...
Кажется, что мир начинает делиться на стороны. Вчерашние друзья и приятели становятся врагами и предателями. Чистокровные семьи одна за другой примыкают к Темному Лорду... Все это неправильно. Все это не может произойти! Грядет великая война, и вы уже выбрали сторону... Вопрос не о ваших жизнях стоит на кону... А ваших детей. Особенно, когда так внезапно тебе сообщают новость, которую игнорировать не выйдет... Как и прятать от вездесущей матери.
[indent] › ДОПОЛНИТЕЛЬНАЯ ИНФОРМАЦИЯ.
- Патологический перфекционист. Страх не достигнуть идеала. Имеет все симптомы начиная от синдрома самозванца, заканчивая тем, что перфекционизм проявляется лишь в одной области, в случае Френка - это работа.
- Тайный фанат маггловской игры под названием "Футбол". Специально брал отпуск в аврорате, что бы поехать на чемпионат мира.
- Патронус Френка - сокол.
- Любитель татуировок и частый посетитель тату-салона мистера Скаррса.«« T’S THE UNKNOWN WE FEAR WHEN WE LOOK UPON DEATH AND DARKNESS, NOTHING MORE. »»
[indent] › СВЯЗИ С ВАМИ.
@biersack_mart
В Ноттингеме этим августом стояла сумасшедшая жара. Полное отсутствие ветра оставляло небо чистейше-голубым, без малейшего намека даже на самую легкую облачность. Когда ты живешь последние несколько месяцев в состоянии постоянного подпития, эта жара действует на тебя уничтожающе. И настроения уж точно не прибавляет. Но... Желание увидеть старого друга было сильнее. Тем более, что своему другу Тедд Макнейр был должен, а долги мужчина выплачивал всегда. Улучив момент редкой трезвости, Тедд решил все же заглянуть к дорогому другу. Слишком давно не было его здесь, и слишком давно они не виделись. Макнейр не мог точно ответить на вопрос, почему достаточно близкие друзья вдруг перестали общаться, но... Тедд вполне мог допустить, что между ними по-пьяни произошла какая-то ссора. И если сам Таддеус не помнил, это не значило, что не помнил никто. Жизненный же принцип мужчины гласил - буду нужен - найдешь... Но сейчас все же уже нужно было самому Тедду. Откладывать выплату старого долга было уже просто неприлично, а Макнейр, как ни крути, был воспитан аристократом и джентельменом... Хоть немного. И потому трангрессировав в дрожайший Ноттигнем, мужчина встретил природу выжженной от стоявшей засухи. Трова под ногами больше напоминала сено, воздух был горячим и сухим, будто царапая кожу. До мужчины доносился запах высохшей травы и звуки сверчков в окружающей его тишине. Все это наводило странные ощущение, будто легкую тревогу внутри, ничем не объяснимую. Закатав рукава светлой рубашки, мужчина убрал палочку и пошел по направлению к огромному и просторному дому, находившемуся за резными кованными воротами. На улице не было ни одной живой души. Тедд знал, что его друг не был большим фанатом огромного количества обслуги или же гостей. У него не было детей, что бы во дворе перед домом кто-то играл. Но не смотря на все это раскинувшаяся тишина была слишком сильной...
Подойдя к тяжелым дверям поместья, Макнейр занес руку к дверному молотку, оповещая жителей о том, что прибыл гость. Быть может дело все было лишь в похмелье, делавшем Тедда слишком мнительным и роняя его в пучину паранойи, но что-то внутри начинало дрожать где-то чуть выше солнечного сплетения. За дверью не заставили себя ждать. Через несколько секунд дверь открыли и дворецкий, явно знавший Таддеуса, молча пропустил его внутрь, где уже сладко царствовала спасительная прохлада. Без магии жизнь была бы невыносима, - в очередной раз заключил про себя мужчина, привычным взглядом окидывая помещение огромного холла.
- Мистер Макнейр... Я доложу о том, что вы пришли, - тихий и спокойный голос дворецкого, Тедд никак не мог запомнить его имя, на мгновение показался непривычным, будто потерял свой цвет, - по какому вы вопросу?
- Что? Я не могу навестить старого друга?!
Лицо дворецкого на мгновение изменилось, но лишь на долю секунды. Выдержка этого мужчины была поистине сверхъестественной.
- Я должен доложить о цели вашего визита миссис Атчерсон...
Вот это было уже странно. Но решив списать все на то, что друга прост не было дома, Таддеус на мгновение прикрыл глаза, останавливаясь по пути в гостиную, куда и намеревался привычным шагом. Повернувшись, он посмотрел на дворецкого, вздыхая и успокаивая внезапное раздражение.
- Вопрос об уплате долга... - в голосе проскользнул металл подступающей к горлу злости. Отчего-то этот сквиб начал жутко раздражать, как и мертвая тишина вокруг, - что вообще здесь происходит? Что за траур? Все вымерли в этом доме? - намеренно говоря очень громко, Таддеус вошел в гостиную, стараясь разорвать полотно нелюбимости в этом холодном помещении. Отчего-то на одну секунду Макнейр даже пожалел, что не остался на уличной жаре. Местный холод стал вдруг казаться слишком неестественным и отпугивающим. Увидев графин с виски, мужчина привычным движением подошел к нему. Друг не обидится, а Тедд избавит его от необходимости предлагать выпить. Налив себе темно-янтарный напиток, Таддеус поднял глаза ровно в тот миг, когда на пороге предстало главное украшение этого дома.
- Мммм... Миссис Атчерсон. Приятного... Я к вашему мужу. Отлично выглядите... Черный вам идет, только не жаркова-то ли для такой жары, как за окном? - лишь после, мужчина поймет, что именно встревожило его где-то на границе сознания и бессознательного во внешнем виде жены его друга. Невероятно красивая, можно было бы даже сказать, шикарная женщина была не похожа сама на себя, казалось, что весь холод этого дома исходил именно от нее...