ПАВЕЛ ЗЕНИН
Timothée Chalamet


Москва;
13.09.1996, Дева;
человек, медиум;
художник;

БИОГРАФИЯ

Научи меня, ласточка хилая,
Разучившаяся летать,
Как мне с этой воздушной могилою
Без руля и крыла совладать,
Дыши... Дыши глубже, дыши ровнее. Слушай, что тебе говорят, это важно! Слушай врача, он желает тебе только добра. Добро в твоей жизни всегда с кулаками. Слушай его осторожно, двигайся по шажочку, аккуратно босыми ногами ощупывай острые камни неизвестности.
Они дают небольшое напряжение. Тебя никто не хочет травмировать. Лишь успокоить. Да, это тебя успокаивает, правда ненадолго. На какое-то время голоса в голове и правда затихают. Ты оказываешься в тишине, в блаженной мертвой тишине... И даже можешь поспать. Тебе нравится это? Что ты говоришь врачу? "Иногда я чувствую себя одиноко, когда они уходят, и я их больше не слышу..."
Дыши. Сжимай капу зубами осторожно, не прикуси язык, как в прошлый раз. Расслабься...
Чувствуешь? Сперва в долю секунды лишь равномерное жужжание, поступившего напряжения к контактам с гладкими пластинами. Тебе хочется бежать, тебя пугает этот звук. Беги, белый кролик, беги... Проводник между мирами, охраняющий кроличью нору. Беги скорее, пока твое тело не пронзила дикая боль напряжения, пока электроды не прикоснулись к вискам, отправляя тысячу игл по каждый мышце твоего тела. Пока твоя оболочка не изменила тебе, перестав слушаться, а голоса не замолкли на пару часов. Беги скорее... Ты так яростно ненавидишь туго сжимающие тебя ремни. Тебе страшно, сердце бьется где-то в горле, разум чертит дрожащими пальцами молитву к неизвестным голосам. "Спасите!" - шепчешь ты в неизвестность, закрывая глаза так, что мышцы сжимаются в спазме. Дыши... Главное, дыши...

Когда все началось? Скажешь, что с детства? Когда впервые ты увидел тени? Когда ты увидел, что некоторые люди не похожи на людей? Когда впервые мальчик из интеллигентной еврейской семьи, живущей в центре Москвы, понял, что с ним что-то не так? Ребенок с шизофренией - приговор для морального состояния семьи. Приговор для родителей. Что еще они могут сделать, когда ребенок говорит им про то, что он видит? То, что он слышит голоса в пустой комнате... Сперва их было немного, кажется, когда-то даже один голос... Один друг, которого ты не видел, лишь слышал. У многих детей есть воображаемый друг. Только твой никуда с возрастом не ушел. А напротив, привел целую тусовку в твою голову.

Ты был всегда хорошим мальчиком, послушным. Тихим... Ты был единственным сыном интеллигентов в десятом поколении. Бабуля пережившая блокаду, покинувшая Ленинград, дед, погибший на фронте... Родственники, иммигрировавшие в Израиль всеми правдами и неправдами. Ты был хорошим мальчиком с самого детства в такой приличной семье. Мама - директор галлереи, папа - заслуженный врач. Все как полагается. Хорошая школа, уроки музыки и игры на скрипке, футбол с мальчишками в тихом дворике в двух шагах от центра. Литературные вечера дома и именитые гости. И вдруг все сломалось, кинопленку семейного архива зажевало. Мама больше не улыбается на фотографиях, а записей с тобой все меньше и меньше. Постепенно надежда семьи стала ее позором. Диагноз "шизофрения" до сих пор вызывает холодную липкую дрожь по телу. Особенно, когда она с детства. Особенно, когда лечение не помогает.

А ты пытаешься в адекватность. В твоей жизни даже становится меньше истерик от того, что тебе не верят, тебя считают уродом, тебя боятся. Ты видишь это, ты чувствуешь... Ты слышишь это своим тем чувством, которым говорят голоса в твоей голове. Ты чувствуешь эмоции окружающих тебя людей. Их страх, их ненависть к такому уроду. Ты все меньше общаешься с семьей. Ты взрослеешь, заканчиваешь школу кое-как. Ты ведь умный парень, когда-то даже хорошо учился. Когда-то в другой жизни, кажется, будто вовсе не в твоей.

Тебе покупают квартиру. Совсем небольшую, тебе много места и ненужно. Ты не устраиваешь вечеринки, не водишь домой друзей, не встречаешься с девушками. Ты отгораживаешь себя от этого мира. Тебе нельзя водить машину, ты не получишь разрешение, тебя не возьмут на работу в государственное учреждение. А ведь когда-то ты хотел стать врачом. Ты дважды в год лежишь в больнице, ты пьешь лекарства, заглушающие голоса. Или хотя бы позволяющие тебе не обращать на них внимание. Ты продолжаешь считать себя уродом, мало говорить, еще меньше общаешься с людьми. Твоя мать выставляет твои картины в своей галлерее. Странно, но они пользуются безумным успехом у тех, кто любит все странное. А таких слишком много. Кажется, постепенно ты даже находишь свою нишу. Ты пишешь картины своего внутреннего мира, их покупают за большие деньги. На твои выставки приходят, там никого не пугает твой диагноз, тебя не называют уродом. Ты - забавная странная зверушка для них. Ты пишешь на заказ. Ты пишешь странные изломанные портреты в сумасшедших оттенках. Этому миру необходимо больше сумасшествия...

Тебя никто не слушает, а ты никому не говоришь. Тебя продолжают мучить голоса. Они пробиваются даже сквозь таблетки, даже сквозь все препараты. Ты видишь их. В разных людях ты видишь тени. Ты не можешь понять, что это, в чем дело, что происходит с тобой. Ты уверовал в собственную шизофрению. Ты сменяешь медикаменты на иные колеса. Ты пьешь, запивая Белугой свой страх, быстро, как запить таблетку, одним вздохом ты погружаешь в себя наркотический дурман. Это помогает чуть лучше. Чем дальше, тем серьезнее становится привычка. Ты продолжаешь писать, не замечая голоса. Редкие срывы, весь пол в красной краске. А нет, не краска... Тебя находят редкие девушки. Твои нервы окончательно сдают. Не повезло, откачали. Первый раз, второй, третий. Тебе скучно... Учишься жить с этим. Учишься различать голоса, которые все продолжают звать тебя будто Алису в свою кроличью нору... Тебе продолжает быть страшно, что ты увидишь там, на той стороне, когда поддашься этим голосам. Когда перестанешь отрицать галлюцинации, что в некоторых людях, редких, ты видишь вовсе не их. Или же их? Настоящих? Ты отрицаешь, забиваешь, запиваешь...

ДОП. МАТЕРИАЛЫ
нашел ссылку на ЛИЛ
@Pennywise_cl