ADRIAN CORVIUS CARROW | АДРИАН КОРВИУС КЕРРОУ

Austin Butler

✶ Возраст: 28 лет, 17.11.1951	✶ Чистота крови: Чистокровный
✶ Лояльность: Пожиратели Смерти	✶ Род деятельности: Частный эксперт-артефактолог

Характер и Биография
Ссылка на канон - нет
Место и годы учебы - Хогвартс, Слизерин, 1962-1969

«Адриан, сиди смирно...» — ее тихий шепот и нежное прикосновение — все, что ты помнишь о своей матери. Сколько тебе было? Два года? Три, когда ее не стало? Ты не помнишь ее, не помнишь, как она выглядела. Отец никогда не говорил с тобой о матери, а ты никогда не спрашивал. Никого. Почему? Да тролль его знает. Ты не привык задавать вопросы. Тем более отцу. В детстве вокруг этого человека был флер непоколебимой власти в доме. До сих пор ты не знаешь, ушла ли она из семьи или же покинула этот мир. Для твоего отца она умерла, но тебя, ребенка, даже не посчитали нужным об этом уведомить. В этом доме вообще все не так просто. Эти слова стали тем, что звучит в твоей голове по сей день... «Сиди смирно» — стало тем, что оказало самое сильное влияние на тебя в детстве. Те слова, что ты слышал чаще собственного имени. И еще аромат ее духов, так сильно засевший в воспоминаниях. Память на запахи, говорят, самая сильная. Ты не помнишь человека, но помнишь ее духи, так сильно они впечатались в сознание ребенка. Вот и все, что ты знаешь о матери... Вот и все, что тебе нужно о ней знать.
«Адриан, не смей повышать на меня голос!» — холодный и властный баритон отца. Его ледяные глаза, будто все айзберги севера сконцентрировались в этом взгляде. Непреклонный, недосягаемый, властный. За всю свою жизнь ты вряд ли видел сочувствие от него, не говоря уже о тепле. Теплом ваш дом вообще не был обременен. Чувства — это не про вас. Любовь, доброта, семейная поддержка. Это не то, чем могут похвастаться Керроу времен твоего детства. Твой отец — глава семьи, хозяин родового поместья, один из представителей элиты волшебного мира. Ты всегда смотрел на него снизу вверх. С ним был ряд правил, которые тебе, наследнику, необходимо было выполнять. Говорить лишь, когда спросят, держать эмоции при себе, говорить и вести себя спокойно. Нет, в вашем доме никогда не применялось физическое насилие! Твой отец был выше этого. Когда мужчина хотел наказать тебя, он делал это словами. Так, что тебе — ребенку, хотелось побежать со всех ног и пробить телом витражное красивое стекло в одном из многочисленных окон вашего дома, да выпасть из него на белоснежный нетронутый снег. Почему снег? Ты вспоминаешь всегда лишь снег, когда дело касается твоего отца. Тебе сложно представить лето, солнце, что своими лучами проходило через прекрасные витражи и озаряло просторные залы дома Керроу в ярчайшие блики разных цветов. Ты не можешь вспомнить нежную весну с ее робким солнцем, золото прекрасной осени... В твоей памяти детства есть лишь белоснежная зима. С момента исчезновения (или же смерти) твоей матери, отец уничтожил все, что когда-либо могло напомнить о ней. Все картины, все, что когда-либо касалось ее жизни. Он не смог уничтожить лишь тебя. И ты знал. Еще с самого детства ты видел эту боль в его глазах. Боль воспоминаний. Ты был ее внешней копией. И больше всего твой отец боялся, что ты станешь копией своей матери и в душе. И вот тогда сердце аристократа окончательно разобьется.
«Здравствуй, Адриан. Меня зовут Агнес!» — ее голос будто звон колокольчиков. Нежный, но раздражающий, когда его много. У нее темные волосы, загорелая кожа и говорит она с аккуратным немецким акцентом. «Вы моя новая гувернантка?» — спрашиваешь ты, когда она входит в ваш дом, оглядываясь. Ты замечаешь интерес в ее глазах, с которым она обводит ваш дом. Слишком странный для прислуги. Взгляд предвкушения. Взгляд будущей хозяйки. Ангес... Она смеется тихо, осторожно, над твоими словами. Она смеется над тобой. Над тем, что ты сказал. Тебе пять, ты уже можешь различить, когда смеются над тобой? Ты ошибся... Это не гувернантка, ты привык к ним. Ты знаешь их. К пяти годам вот уже три гувернантки сменили друг друга. Никто из них не выдерживает в вашем доме долго. Почему? Ты не знаешь, с тобой не говорят о женщинах в этом доме. С тобой вообще практически не говорят. Будущая жена твоего отца не нравится тебе с самого начала. Совпадение ли, что однажды что-то подпаливает ее темные кудри? Это была случайность. Всего-лишь выброс той детской магии, что жила в тебе. Кажется, тебя это испугало даже больше чем твою мачеху. Но чего ты испугался? Конечно же отца. И каково же было удивление, когда он отказался от наказания. «Это естественный процесс! Он волшебник.» — спокойно произнес мужчина. Кажется, где-то в глубине его холодных глаз ты заметил одобрение и гордость. Или же это то, чего ты так жаждал от своего отца? Но одно ты вынес вполне точно... Тебе многое сойдет с рук, если действовать осторожно и сохранять лицо. Дети быстро усваивают новую информацию. Дети быстро запоминают и делают выводы... И ты делал...
Единственной отдушиной для тебя, как для ребенка, неистово нуждающегося в тепле и семейной заботе, была семья твоих родственников за пределами родового поместья. Твои младшие двоюродные сестра и брат, дети младшего брата твоего отца. Каждое пребывание в их доме  было для тебя праздником, из которого так не хотелось возвращаться в родные пенаты. Там ты видел эмоции, наличие у людей чувств и хоть какого-то общения. Твой дядя был для тебя с самого детства тем столпом и примером настоящего главы своей семьи. Тетя стала для тебя ближе матери, которую ты не помнишь. Ты любил их искренне и беззаветно. Она стала тем примером женской красоты, силы и обаяния, что навсегда останутся для тебя эталоном. Тем, до чего никогда не сможет дотянуться ниодна другая, как бы сильно не старалась подражать неповторимому оригиналу. С самого детства ты был словно прикован к ней. Для тебя, одинокого ребенка, она была светом и всем теплом, на которое был способен этот мир по отношению к тебе. Именно они воспитали тебя тем, кем ты станешь в будущем.
Единственное, что дала тебе мачеха — твою страсть в жизни. Впервые, желая установить контакт с пасынком, она попыталась заинтересовать тебя скандинавскими мифами и сказками. И Именно это стало для тебя главным увлечением в жизни, твоей религией и верой. Одинокий ребенок ищет что-то постоянное в вечно меняющемся вокруг него мире. И именно этим постоянным стали сказания о скандинавских богах, книги о викингах и невероятной духовной силы людях, древних магах и волшебниках. Их смелость и бесстрашие, вкупе с воспитанием сделали из ребенка человека, что твердо стоит на своих ногах, привыкший лишь к единому правилу — если смерть, то лишь в бою. На смерти жизнь никогда не заканчивается, и после гибели на поле боя в тот же день ты будешь пировать рядом с Одином... На этих легендах ты вырос. Человек подобен Богу, не зная усталости и не теряя веры в самого себя, способный вознестись в Вальгаллу, если трусость и страх не коснулись твоего сердца.
Тебе десять. И ты умеешь ненавидеть. Это умение у тебя развито лучше всего. Ты ненавидишь многое в этой жизни. Но особенно ты ненавидишь ее. Тебе десять, ты прочел множество книг в отцовской библиотеке. Ты многое знаешь из них. Тебе десять, ты наследник старинного рода, ты должен уметь вести себя в обществе, поддержать разговор, выглядеть прилично. Тебе десять. Ты убил всех кроликов в вашем саду. Чертовы звереныши таскаются к вашему дому. Сперва это был один. Затем второй. Но очень быстро ты понял, как стоит действовать. Ты проследил, куда ведут из тропы. Нора с детенышами... Твоя мачеха только проснулась, хотя на часах уже полдень. Ленивая дура. Она увидела твой подарок на ее подушке. Шесть мертвых крольчат. Твое маленькое хобби, которое она не сможет доказать. Никто из домовиков вашей семьи и не пикнет о том, кто это совершил. Скорее возьмут все на себя. Как обычно... Как обычно...
«Мистер Керроу, поздравляем вас с тем, что вы приняты в школу чародейства и волшебства Хогвартс...» — письмо на плотной бумаге написанное бисерным почерком. Ты помнишь свои эмоции? Вполне... Это были не эмоции одиннадцатилетнего ребенка. В тебе практически не осталось детства. В вашей семье не допускалось оставаться ребенком дольше положенного. Твои домашние учителя загружали тебя уроками, пусть и без магии, да. Но ты много читал, тебя учили этикету, истории своего рода, танцу. Тебя учили познавать жизнь в рамках того мира, что окружал тебя. И вот теперь тебе предстояло покинуть этот мир и отправиться в Лондон, откуда тебя и множество других детей унесет ярко-красный поезд в неведомую тебе еще школу Хогвартс. Страха ты не испытывал, но вот окружающие, сказать по правде, выдохнули с некоторым облегчением. Особенно заметно это было по вдруг оживившейся мачехе, которая защебетала о том, что тебе необходима форма и все остальное, конечно же, непременно лучшее. Тебе вызовут портных, она лично этим займется тот час... В один миг ты стал ее проектом, столько внимания полилось от до этого полностью безучастной молодой женщины, которая всеми силами старалась не сталкиваться с тобой, будто вы жили в разных мирах. Нет, в самом начале она пыталась наладить общение, но быстро поняла, что это бесполезно. Агнес не была дурой. Или же она просто почувствовала что-то исходившее от тебя... Какую-то опасность, усиливающуюся с годами. Ты не нарушал правил, за исключением редких случаев: кролики в ее постели, кот, которого Агнес вдруг решила завести. «У меня аллергия на кошек...» — спокойно произнес ты без малейшего тепла. Через пару дней кота нашли во дворе. «Видимо хищники подрали...» — меланхолично заметил твой отец плачущей жене. Ты не выносишь животных, но вместе с тем любишь их. За них тебе ничего не будет...
«Вы можете взять с собой жабу, крысу или же кошку...» — гласило письмо. Значит в школе тебе будет чем заняться в любом случае... Так ты думал пока не попал туда. Но пока что... Пока что твоя мачеха суетится, собирая тебя в школу, ничего не зная о Хогвартсе. Спрашивает, нужна ли зимняя форма на меху как в Дурмстранге, который заканчивала она. Твой отец быстро пресекает все эмоциональные порывы. Вы отправляетесь в Лондон за всем необходимым и это не обсуждается. Его решения никогда не обсуждаются.
«Эй, малек, посторонись!» — кричит кто-то со стороны, катя мимо тебя телегу. Сперва ты даже не разобрал, что это за существо, человек ли это был... Ты впервые в Косом Переулке. Своеобразном центре торговли вашего волшебного мира. Первое, чем запомнится тебе Косой переулок на всю твою оставшуюся жизнь — толпы людей, что текут в две стороны будто два потока никогда не смешивающихся друг с другом. Сотни магазинов и лавок, крики и шум, от чего быстро закладывает уши. Тысячи людей, среди которых легко потеряться. Здесь нужно оставаться спокойным, повторил тебе отец. Ступая в Косой переулок ты еще не знал, что этот день станет одним из самых счастливых в твоей жизни. День простого маленького мальчика, впервые увидевшего большой мир во всей его красоте и во всем уродстве. Отец, никогда не допускавший прикосновений к тебе впервые взял тебя за руку, что бы не потерять. Но не так, как берут обычно детей или кого бы то ни было. Тяжелые и прохладные пальцы твоего отца держат твое запястье будто ветку молодого дерева. Он ведет тебя от лавки к лавке, купленное приказано отправить в ваше поместье. Ты ничего не несешь с собой, хоть по-первой тебе не хочется расставаться с новым ни на минуту. Впервые за твою жизнь тебя переполняют эмоции, эти незнакомые для тебя чувства, оглушают тебя. Новые впечатления, новые люди... «О, мистер Керроу, а я все думал, когда же вы посетите нас! А это ваш сын?» — человек с добрым лицом, столь непривычным в вашем мире, наклоняется к тебе, что бы быть на одном уровне. Странный жест, непонятный тебе. Ты привык смотреть на взрослых снизу вверх, никто доселе никогда не опускался перед тобой. У него добрые глаза, от него веет теплом и пахнет деревом. Он непонятен тебе, а потому вызывает настороженность. Ты не знаешь подобных людей, ты не привык к ним. Все чуждое твоему миру вызывает страх и злость, что ты скрываешь за лицом воспитанного мальчика.
«Ты Керроу?» — на тебя смотрит незнакомый мальчишка. У него хорошая дорогая одежда, как у тебя. Он стоит в дверях купе, где кроме тебя больше нет никого. Размеренный стук колес по рельсам, успокаивающее покачивание поезда и проносящийся за окном пейзаж. Ты читаешь «Путеводитель по Хагвартсу». Опуская книгу смотришь на стоявшего в дверях без малейшего интереса. Ты смутно его помнишь, где-то его видел? Кто он? Парень бесцеремонно входит в купе без приглашения, пристраиваясь вольготно напротив тебя. Очередной чистокровный аристократ. Все ясно. Конечно, ты знаешь его. Ты знаком с отпрысками всех семей вашего круга. Только ты не общаешься ни с кем, не видишь смысла. Тебе еще не так хорошо знакома дипломатия, тебе претят социальные нормы общения. Но ты отлично знаком с этикетом. И знаешь, что прежде чем войти, стоит спросить разрешение... Что ему нужно? Праздное желание общения? Не того собеседника нашел, в других купе есть еще... Или папаша отправил его со словами «Держись своего круга», как это делает он сам? Ты жесток. Тебе говорили об этом? Ты надменен, но этого никто не замечал, пока не изменили твою среду обитания...
Не смотря на это тебе предстоит завести друзей, все из твоего круга. Фамилии всех ты слышал с самого детства... Малифлуа можно было бы назвать твоим лучшим другом... Если бы таковой вообще существовал. 
Так ты влился в один общий поток новеньких в школе Хогвартс. И школьная жизнь унесла тебя словно осенний ветер упавший с дерева листок, закружила в общем потоке, играя с тобой и подкидывая...
«Мистер Керроу, а как ваш отец поживает? Я хорошо знаком с ним, знаете ли. Как его здоровье?» — голос мистера Слагхорна кажется очень добрым, как и он сам. Но в нем улавливается жадность и тщеславие. Тебе хорошо знакомы эти качества, а потому ты их отлично видишь в людях. И сразу видишь в декане своего факультета... Слизерин. Единственное слово, что ты написал отцу. Он же не удостоил тебя даже ответом. Лишь твоя мачеха написала длинное письмо с пожеланиями прекрасной учебы. И в конце приписала, что отец гордится тобой. Правда ли это или же нет, ты никогда не узнаешь. Да и смешно... За что ему гордиться? Это всего-лишь факультет. Ты и сам это начал понимать. Поводов нет для гордости. Предстоит работа, тяжелая и долгая. Стать лучшим, лишь тогда ты удостоишься письма от своего отца, его времени и его внимания.
«Прекрасно, профессор. В последнее время, мой отец все свободное время посвящает политическим делам. Для него многое значит будущее мира магии.» — с улыбкой отвечаешь ты за ужином клуба слизней. Ты делаешь успехи в учебе. Ты делаешь успехи в дипломатии. Ты научился держать лицо, ты научился создавать о себе благоприятное впечатление. Со стороны ты выглядишь невинным юношей, от которого можно не ждать опасности. Это твой новый образ. Кажись глупее и слабее, чем есть на самом деле, и тогда ты приобретешь хорошее и надежное оружие против окружающих. Ты знаешь, на какие точки жать. За этим столом собраны те, кто в будущем может пригодиться. Тебе четырнадцать, ты старший наследник древнего рода. Ты воспитан, умен и умеешь говорить то, что от тебя хотят услышать. В глазах профессора Слизнорта ты далеко пойдешь, а значит его «коллекция» пополнится еще одним громким именем.
Тебе пятнадцать. Ты участвуешь в дуэльном клубе и состоишь в клубе Слизнорта. Ты вратарь сборной Слизерина по квиддичу. У тебя есть верные друзья,  для которых ты выступаешь совестью и прикрываешь их проделки перед старшими. С тобой выгодно дружить. Тебе выгодно понравиться. Но тебе же не нравится никто. Тебе непонятны чувства окружающих, их эмоции. В этом возрасте ты начинаешь понимать, что с тобой что-то не так. Ты не чувствуешь того, что чувствуют окружающие, ты не знаешь многих эмоций, не способен понять, что чувствуют окружающие тебя люди. Их эмоции для тебя загадка, тебе необходимо пояснения. Впервые ты понимаешь, что отличаешься от окружающих. Ты непросто спокойный подросток со своими демонами, сам мозг устроен у тебя иначе... Сперва это даже пугает, но постепенно ты привыкаешь к этому. Приятно жить без тени чувства вины и мук выбора, что правильно, а что нет. Тебе необходим объект фокусировки. Этим объектом становится твоя младшая сестра. Незаметно, постепенно ты начинаешь опекать ее, в своей манере, хоть Алекто в том и не нуждается. Ты угрожаешь и бьешь ее ухажеров. Всех, кто рискнул лишь взглянуть в сторону твоей кузины. Бьешь жестоко, опасно даже для подростка... Особенно для подростка. И в ней ты видишь столь знакомый тебе холод, столь привычный в твоей жизни, будто последняя деталь мозаики встает на свое место, когда вы рядом. Только твои кузены хорошо понимают тебя.
«Никогда!» — ледяным потоком оглушает тебя голос отца. Ты, по-прежнему, не поднимаешь на него глаза во время вашего разговора. Во время его разговора с тобой. Тебе остается лишь молчать. Ты становишься все старше, пора бы подумать о том, чем заняться в жизни. Ты бредишь Квиддичем, ты мечтаешь заниматься им профессионально, мечтаешь стать спортсменом. Ты никогда не был дураком, в школе у тебя были прекрасные успехи, ты мог бы выбрать множество занятий, но спорт - это именно то, что окрашивает твою жизнь в яркие цвета - единственный способ вызвать у тебя подобие тех эмоций, на которые ты способен. Впервые ты повышаешь голос, отвечаешь собственному отцу, видя его удивление в глазах. Твой голос изменился, в нем появились так хорошо известные твоему отцу его собственные ноты. Он вырастил свою копию, интересно, доволен ли он будет теперь? Он лишает тебя единственного, что дорого тебе, в тебе зреет план лишить того же и отца...
Ты быстро растешь, вытягиваешься, твои черты давно перестали быть по-детски нежными. Ты уже не походишь на мать. Ты видишь это в спокойном взгляде своего отца, с которым он тебя встречает на каникулах. Нет, он видит отражение себя самого в твоем возрасте. Ты походишь на него. Это же несмело замечает и Агнес. Ты ненавидишь ее, но с трудом дожидаешься вечера, когда после ужина все разойдутся по своим спальням. Отец становится не в пример спокойнее к тебе в то время как сам ты становишься холоднее и резче. Ты позволяешь себе отвечать ему, заговаривать первым. На его лице читается прежнее удивление, его взгляд встречается с таким же как у него самого, правильно, у кого же тебе еще учиться...
Полночь отбивается огромными часами в гостиной. Ты знаешь, что она откроет. Она слишком боится тебя, что бы запереть дверь. Ты хочешь видеть не только страх, но и слезы в ее карих глазах. Ты ненавидишь ее уже за то, что она пробуждает в тебе все эти чувства. Ты ненавидишь за то, что она когда-то приехала в ваш дом. Но ты любишь ее за ее страх, примитивный, удушающий, затапливающий горло и легкие так, что невозможно вздохнуть, вскрикнуть, позвать на помощь. Тебе шестнадцать и твоя мачеха стала твоей любимой жертвой на тех же подушках, на которых ты приносил ей замученных крольчат.
«Мистер Керроу, поздравляю вас! У вас вырос отличный сын! С выпуском тебя тебя Адриан! Как жаль, что дорогая Агнес не дожила...»
Лето сразу после выпускных экзаменов. На утренний стол падает письмо с почтой. Последнее письмо от нее, написанное впопыхах, ее руки дрожат, это видно по почерку. Она пишет на нервах. Ты заканчиваешь школу и возвращаешься домой. Не на лето, навсегда. Ты давно не получал ее писем. Она пишет, что ненавидит тебя, что боится... Она боится... И не может допустить продолжения. Не хочет. Ты знаешь, что это значит. Следом приходит еще одно письмо. Где говорится, что твоя мачеха умерла. Отец не лжет тебе, он никогда не лгал тебе. Она покончила с собой, видимо сразу после письма тебе. Ее прощальная записка. Не отцу, тебе... Тому мальчику, которым ты когда-то был и которого она по началу старалась полюбить. Тому чудовищу, что жило внутри тебя и которое она пробудила.
Ты не чувствуешь ничего на ее похоронах. Тебе плевать на нее. Тебя злит все это. В тебе нет ни капли сожаления, ни капли раскаяния. Эта дура была слишком слабой, слишком мягкой для вашей семьи. Она знала тебя слишком хорошо...
«Керроу, мой друг... Я не сомневался в тебе.» — его спокойный голос пробирает до костей. Его величие кружит голову. Ему хочется служить во имя вашей великой цели. «Мой Лорд...» — слетает с твоих губ в почтении. Ты готов выполнить все, что он скажет. Ты готов доказать свою верность. Впервые ты оказался в том мире, что равен твоим запросам, впервые ты среди тех, кто понимает тебя, твои стремления, выросшие за последние годы, твои цели, окрепшие по мере твоего взросления. Впервые ты увидел перед собой пример. Великий пример... Лишь идя за ним вы обретете надежду на свое будущее, на величие своего существования. Впервые мысль о вашем превосходстве озвучивается в полный голос, во всю свою мощь. Отец впервые сделал для тебя хоть что-то, приводя к Темному Лорду. Впервые твои демоны находят путь, что бы выбраться наружу во славу вашей идеи и вашего пути. И идешь по выбранной дороге. Ты способен свернуть любые горы и разбить преграды под приказом вашего Лорда. Эта идея, постепенно зарождающаяся в вас, нашла свое отражение. Как по цепочке из рукопожатий вы все оказались в одном месте, за одним столом. Твой взгляд встречается с теми, кто разделяет твои взгляды, твою новую религию.
В тебе открылась весьма недурная деловая хватка твоего отца, ты умеешь держаться в обществе. Ты умело создаешь аллюр романтического героя, что так нравится неискушенным. Будь глупее и слабее, чем ты есть, и получишь в руки хорошее оружие против окружающих. Для тебя это не люди... Это паразиты на теле вашего общества. У тебя есть два лица, но одна задача — сделать этот мир лучше всеми возможными путями, избавляя его от неправильных людей.
Но путь оказывается сложнее...
В очередной раз ты получаешь приказ отправиться за древним артефактом, что сможет помочь перевернуть ход всей войны. Твоя задача узнать про это место, разведать обстановку. Ты отлично выполняешь свою задачу. Пока сильнейшее защитное проклятье не уничтожает того, кто был знаком миру как Адриан Керроу. Начиная с октября по февраль ты борешься за жизнь, лекари пытаются остановить проклятие. Твое тело разлагается заживо, будто получило колоссальную дозу радиации. Лишь спустя месяц-полтора борьбы, ты отходишь от этой грани, выживая лишь на болезненных зельях, цепляясь за жизнь для того, что бы доказать, что ты все еще жив. Твой мир изменился, твой разум изменился от боли и галлюцинаций, даже твоя внешность изменилась, став пугающим олицетворением твоего внутреннего безумия. «Все вернется!» говорят врачи… но когда — неизвестно. А пока… мир не стоит на месте и новый ты может быть весьма полезен...

Способности и Артефакты
✶ Волшебная палочка - Боярышник, сердечная жила дракона, 11 дюймов, жесткая
✶ способность:
● Невербальная магия, аппарация
● Отличный дуэлянт, львиную долю времени и сил отдает изучению и практике боевой магии. Хорош нетолько в боевой магии, но и в рукопашном бою. Имеет коллекцию холодного оружия.
● Владеет непростительными заклятиями, однако способен нанести равнозначный ущерб и без них
● Способность надолго задерживать концентрацию, обладает огромным терпением и способностью держать сосредоточенность
● Всю школьную юность играл в квиддич в Слизеринской команде на позиции вратаря, что научило неплохой реакции и скорости принятия решений. Отлично летает на метле.
● С детства хорошо разбирался в магической истории и по настоянию отца много времени уделял теоретическому изучению артефактов. Хороший частный оценщик на сегодняшний день.
✶ артефакты:
● На правой руке носит три кольца: Портключ в семейный дом Керроу, два оберега от простейших заклятий
● Квартира в Лондоне, используется для работы
● Семейный и личный счет в банке
● Личная коллекция древних темномагических артефактов в подвале дома
● Личная библиотека, что составляет отдельную гордость ее владельца
● Коллекция спортивных метел последних моделей

Связь с вами:

Скрытый текст:

Для просмотра скрытого текста - войдите или зарегистрируйтесь.

ПРИМЕР ИГРОВОГО ПОСТА

Однажды это будет в летописях нынешних героев. Победителей не судят. Победители никогда не раскрывают своих тайн, лишь долгий, витиеватый как узоры инея на зимнем стекле. Победители не страдают по потерянным, лишь чествуют их в своей мести и своей победе. И путь победителя, хоть и всегда труден, но лишен возможности оплакивать собственную судьбу. Путь к победе всегда болезненен, но не всегда для героя, часто для остальных.

Этому герою отведена роль краткая, лишь на пути к великой цели. Ни капли сожаления по этой жалкой судьбе. Лорд говорил, что каждая капля чистой крови - бесценна, но яд предательства отравляет весь источник. И что бы прекратить заражение, необходимо купировать распространение. Уничтожить источник, навсегда засыпав землей. Навсегда закрыв его от внешнего мира. Закрыть все пути источника, перекрыть доступ к жизни.

Они сменяют друг друга в хаотичном порядке. У каждого свой стиль, у каждого свое видение. Каждый из них - жемчужина, любовно собранная Лордом, призванная верностью общим идеалам. Каждый из них - мастер своего дела и своего заклятия. Беллс - лучшая в Круцио, как никто знает все глубины человеческой боли, проникает под кожу как яд змеи, разрушает тело и разум. Он же всегда предпочитал что-то более яркое. Что-то, что пугало при одном своем приближении, неожиданно обрушиваясь на голову, парализуя неизвестностью. Что будет на этот раз? Каждый из них - прирожденный актер, скрывающий за своей ролью истинную цель.

Узник уже на пороге безумия. Они видят это в каждую новую встречу. Его взгляд меняется, все сложнее узнать в нем того, с кем свела их судьба в самом начале этого пути. Все больше они достигают своей цели. Осталось всего чуть-чуть, последний толчок к бездне, из которой уже никогда не выбраться. К спасительному падению в собственную тьму, что порабощает, окутывает своей пустотой. Спасительная тишина, в которой тонет любой крик. Она проникает внутрь, пропитывает каждую клетку, выталкивает все живое, оставляя лишь внешнюю оболочку, изломанную, пустую.

Хорошая возможность отточить навыки в пытках. Проверить, сколько способен выдержать человеческий организм прежде чем сломается окончательно. Главная задача - оставить жизнь. Сердце должно продолжать биться, а остальное - на усмотрение палачей. Жестокий эксперимент, подавляющий разум и волю. Спасительный покой, который дали узнику сроком в неделю. Никто не трогал его, никто не приходил. Честь первой встречи выпала именно ему... Что бы выбрать новую стратегию. Выбрать вариант, способный нанести больший урон не только телу, что так не к стати способно восстанавливаться.

В каменном коридоре звук каждого шага отражается от стен. Воздух влажный, даже сырой, холодный. По каменному полу тонкой молочной дымкой течет пар, как шутка, что где-то еще осталось тепло. Ни холод, ни голод, ни суровые физические пытки не способны лишить жизни так, как способна сделать это потерянная надежда. Лишь потеряв веру, человек становится обречен. А далее дело за малым. Добить то, что осталось. Работа аккуратная, не терпящая спешки. Но уж чего-чего, а времени у них хватает.

Он едва стоит, опираясь о стену. Через прутья решетки под заклятием смотрит на нежданного гостя. Встречает, едва услышав шаги, как собака, что поднимается, встречая хозяина. Это вызывает скудную улыбку на лице. Он жалок, но никогда нельзя недооценивать врага. Нельзя недооценивать предателя.

- Скучал по мне? - голос соответствует внешности, мягкий, тихий, словно его носитель старается кого-то успокоить. Лишь в книгах глаза палача выдают его сущность. Всегда их описывают полными ярости и злобы. Глаза же этого гостя сияют так, будто не узник перед ним, а любимая девушка. Кто бы подумал, глядя на него, какую жестокость он держит в голове, - Расслабься. Тебе пока ничего не грозит...

Он останавливается у клетки, осматривает ее содержимое, задерживая взгляд на единственном узнике в ней. Не знает, чего ожидать от гостя? Или же безумие уже поработило его? Пытка одиночеством и тишиной. Когда не с кем поговорить, постепенно человек начинает вести беседы с самим собой, с крысами, которых здесь нет, с тенью, что накрывает его каждую ночь. Керроу опирается о прутья решетки, ощущая шероховатость крепкого металла. Не торопится, дает узнику время подобрать ответ. Говори! А впрочем, это не важно...

- Я кое-что принес тебе... - из кармана появляется ярко-красное яблоко, - Ты поди и забыл, что это такое... Пахнет летом... - поднеся подарок к лицу, парень не без удовольствия вдыхает сладкий запах фрукта, бросая через решетку в руки узника, - Ты помнишь свое последнее лето? Помнишь солнце, которое согревает кожу? Помнишь звучание птиц на открытом воздухе?

Глаза палача становятся холодными как арктический лед. Улыбка не сходит с его лица, голос не меняет интонации, все так же звуча ласково, даже успокаивающе.
- Ешь, оно не отравлено. Травить тебя нет смысла... - он смотрит на узника, разглядывает его словно дикое животное в клетке, - Тебе лучше забыть эти вещи. Ты никогда их больше не увидишь. Этого не было в твоей жизни. И больше никогда не будет. Ты родился и жил лишь в этом месте. И сдохнешь в нем, забытый всеми. Ни одна живая душа не вспомнит о том, что ты существовал. Тебя никогда не было! - доверительный тон, будто у близкого друга, что хочет поддержать, дать совет в искреннем желании помочь. Но сколько искренности в палаче? Он улыбается тепло и даже ласково, - [b]Поговори со мной... Мы ведь так давно не виделись. Скучал без меня?